Мотыльки (почти реальная история)Окончание

Как оказалось, Маша была уже студенткой, училась на художника-оформителя, и хотя выглядела невинно и молодо, учила Мишу всем премудростям взрослых отношений.

Она брала его с собой на этюды, и, нарисовав очередную березку, расстилала приготовленный плед, и кисточкой щекотала мишино тело, начиная с губ, и спускаясь всё ниже и ниже.

Однажды вечером, возвратившись после такого пленэра, Миша отмокал в ванной.

- Вот, коза, кисточкой с краской сердечко вокруг пупка нарисовала. Хорошо, хоть нн масляной краской. - лениво вытирая истомлённое тело, Миша и не подумал поторопиться, услышав звонок в дверь.

Выйдя из ванной, обернув вокруг бедер большое полотенце он увидел на кухне сидевших за столом Верку с красными мокрыми глазами, с распухшим курносым носом, сейчас напоминавшим сливу, и маму, сурово хмурившую брови, и сказавшую строго:

- Михаил, оденься и приходи сюда.

- Жарко, мамуль. Налей мне кваску холодного.

Вера молчала, и вытирала дорожки слёз со щек и водянистые потёки сопель из-под носа.

- Верунь, ты чего? - Миша подошел, и приобнял Веру за плечи, вызвав глухое рыдание и очередную порцию слёз.

- Миша, одевайся и приходи, и не стучи дверцами шкафа громко - отец через пару часов в рейс уезжает.

- Ну, и что случилось? - обратился к маме одевшийся Миша, отпивая квас из большой стеклянной запотевшей кружки.

- Вера беременна, и надо что-то решать.

Миша чуть не поперхнулся, переводя взгляд то на всхлипывающую Веру, то на маму.

- Мда, беременная школьница - позор в семье, похлеще "запорожца",- Миша начал хихикать, и продолжил:

-Мам, ну у тебя ж врачихи есть знакомые!

- Я не хочу убивать малыша, - подала охрипший голос Вера.

Тамара демонстративно прижала руку к сердцу, и полезла в аптечку.

Кухня заполнилась тревожным запахом корвалола.

- Вера, ты молодая, тебе школу надо окончить, ты ж вроде в универ собиралась? Хотя, если Миша не против, вы можете зарегистрироваться, и дитё воспитывать. Мише, правда придётся идти работать, а не в торговый техникум, куда мы его уже устроили.

- Мамуль, мы в мою комнату пойдём, ты бате пока ничего не говори, и поесть сделай - с утра не ел.

Приобняв Веру, Миша завёл её в свою комнату.

- Девочка моя, ну ты же понимаешь. Всё у нас с тобой будет, но потом. И дети, и дача у моря, как мы мечтали. Помнишь, поставим на веранде стол, качели во дворе...,-уговаривать Миша умел. Запустив руку в вырез футболки, он ласкал, мял грудь, и вот уже, подмяв Веру под себя, успокоил ритмичными движениями, закрывая рот своими губами, чтобы родители не услышали её слодострастные стоны.

Через полчаса, с розовыми щеками, Вера и Миша вышли на кухню.

- Мам, мы всё решили, напиши адрес своей знакомой.

Вера, не глядя на Тамару, взяла протянутый листочек и чистый конверт без марки.

- Этот конверт отдашь Валентине Семёновне, завтра в 10 утра она тебя ждёт.

- Спасибо.

Проводив Веру, точнее, поднявшись на два этажа, Миша ещё раз поцеловал её:

-Девочка моя, ну ты же умница. Я мысленно всегда рядом, не бойся ничего.

Вернувшись домой, Миша на кухне увидел ужинающего отца, а мать споро и деловито наливала ему в термос кофе, резала бутерброды, укладывала в термосумку заготовленные днем котлетки и гарнир.

- Парень, ты уж поосторожнее будь. Я в твои годы девок не портил-, отец допил чай, и поцеловав Тамару и похлопав по спине Мишу, уехал.

- Не хочу читать тебе нотаций, но, кажется, отец с тобой разговаривал об осторожности, - мишина мама начала разговор.

- Мам, ну знаю я всё. Буду аккуратней, а сейчас я спать, устал чего-то.

Лето пронеслось, разделённое между многоопытной Машей и ставшей чересчур прилипчевой Верой, которая не переставала ему напоминать о сделанном ею аборте, и Миша с радостью шагнул в новую жизнь среди новых знакомых.

Все прежние подружки отошли на второй план, вытесненные его свежим увлечением - Оксаной, да и вообще, большинство одногруппниц, кто в большей, кто в меньшей степени, были в него влюблены.

Вера караулила его у под’езда, умоляя не ьросать её, Миша же дежурно целовал её, говоря:

- Малышка, ну что ты выдумываешь? Я учусь, а не кобелирую.

Однажды Вера заехала на своем мопеде за Мишей после его учёбы.

- Медвежонок мой, садись, довезу.

- Веруль, ну ты умница, я так устал - шесть пар. Поехали!,- Миша запрыгнул на сиденье, порадовавшись, что Оксаны сегодня не было, и сцену она не устроит.

На полной скорости мопед с мчашимися на нём подростками влетел в бетонную стену, огораживающую гаражный массив, и приехавшая скорая помощь ничем уже помочь не могла.

На письменном столе Веры нашли листочек, с одной стороны ровным тамариным почерком был написан адрес гинеколога, с другой стороны Вера оставила четыре строчки.

Мы - мотыльки, на огонёк любви летящие.

Мы снова любим, снова верим, снова ждём...

А может быть страданье настоящее -

лишь то, ради чего живём?